Нарцисс в цепях - Страница 94

— Перья, — тихо сказала я. — Как снизу у цыпленка, такие мягкие.

Я хотела погладить эту текстуру, прижаться телом к перышкам и жару кожи. Сердце в его груди заколотилось, и я, подняв глаза, встретила его взгляд. Пульс бился у него в горле, я ртом ощущала вкус его страха. Его испугало одно мое прикосновение, тихий голос, звучащий как в сонном забытьи.

Мика обнял меня рукой за плечи и прижал к себе, придерживая ногами. Наклонившись надо мной, он прижался ко мне лицом и сказал:

— Тс-с, Анита. Тс-с.

Но я услышала не только голос. Его зверь воззвал к моему, будто рука прошла по моему телу — огромная рука. От нее свело мышцы живота, появилась влага. У меня самой сердце забилось в горле.

— Что ты сделал? — спросила я беззвучно.

— Голод можно превратить в секс, — ответил он.

— Я не собиралась есть.

— У тебя кожа стала горячей. У нас температура подскакивает перед переменой, как у людей перед эпилептическим припадком.

Я повернулась у него в руках, зажатая в тисках его коленей.

— Ты думал, я собираюсь перекинуться?

— Обычно до первой перемены формы проходят недели, хотя бы до ближайшего полнолуния.

Но у тебя все развивается быстрее обычного. Если бы ты впервые перекинулась здесь, вряд ли мы даже вдвоем с Рафаэлем могли бы помешать тебе разорвать Рииса.

— Первая перемена проходит очень бурно, — сказал Рафаэль, — и даже в лимузине заднее сиденье не дает много места, чтобы убежать или спрятаться.

Риис поглядел на меня почти в упор, а Мика меня держал руками, телом, и я знала, что не из романтических побуждений, а на случай если секс не сработает как отвлекающий момент.

— Она уже больше года как Нимир-Ра, — сказал Риис.

— Но до сих пор оставалась человеком, — напомнил Рафаэль.

Риис посмотрел на меня еще секунду, потом сказал:

— Понятно. У меня есть родинка в форме лебедя. С моего рождения было известно, кем я должен стать.

— Я слыхал о таком, — произнес Мика задумчиво, — но всегда считал, что это легенды.

— Это чистая правда, — покачал головой Риис, заправляя рубашку.

— У Каспара были перья на голове вместо волос, — сказала я.

— Мне говорили, что, когда я достаточно долго проживу, у меня они тоже постепенно изменятся.

Что-то в его голосе говорило, что такую перспективу он не приветствует.

— Кажется, вам это не нравится, — сказала я.

Он посмотрел на меня хмуро, застегивая рубашку.

— Вы когда-то были человеком, миз Блейк, а я никогда. Я родился царем лебедей. Меня с пеленок воспитывали для трона. Вы себе представить не можете, как это было. Я настоял, чтобы меня отпустили в колледж, дали получить диплом, но у меня нет шансов им воспользоваться, потому что переезды в заботе о других лебедях отнимают все мое время.

Я оставалась в кольце тела Мики, но напряжение уходило.

— Первую душу в своей жизни я увидела, когда мне было десять, а первого призрака еще раньше, Риис. В тринадцать лет я случайно подняла свою околевшую собаку. Я никогда не была человеком, Риис, можете мне поверить.

— Вы говорите об этом с горечью.

— Еще бы, — кивнула я.

— Вы оба должны принять себя такими, как вы есть, или будете очень несчастны, — заметил Рафаэль. Мы оба посмотрели на него — вряд ли дружелюбно.

— Ты мне дай пару недель привыкнуть к тому, что я кошка.

— Я говорю не о том, что ты стала настоящей Нимир-Ра, Анита. С той минуты, как я тебя увидел, ты подспудно ненавидела себя за то, что ты такая, как ты есть. Как Ричард бежит от своего зверя, так и ты бежала от собственного дара.

— Мне не нужны уроки философии, Рафаэль.

— Мне кажется, очень нужны, но я не стану развивать тему, раз она для тебя так болезненна.

— А со мной даже и не пытайтесь, — сказал Риис. — Всю мою жизнь я слушаю проповеди на тему о том, что я благословен, а не проклят. Уж если все мои родственники меня не убедили, вряд ли у вас получится.

Рафаэль пожал плечами и снова повернулся ко мне.

— Давайте сменим тему, потому что до лупанария ехать всего несколько минут, а я видел, как зверь Мики — его энергия — прошла сквозь тебя, и ты откликнулась.

— Ты видел? — спросила я.

Он кивнул:

— У него энергия синяя-синяя, а у тебя багрово-красная, и они смешались.

— И что получилось? Пурпур?

Мика прижал меня чуть сильнее — предупреждение, что не стоит задираться, но Рафаэль высказался прямо:

— Не надо шуточек, Анита. Если я это видел, то увидит и Ричард.

— Он — мой Нимир-Радж, — напомнила я.

— Ты не понимаешь, Анита. Мика говорит, что думал, будто родинка в виде твоего зверя бывает только в легендах. Точно так же и я до сих пор считал, что разговоры о совершенных парах тоже легенда. Романтика, вроде суженого или суженой. — И без того серьезное лицо Рафаэля стало совсем мрачным. — Как говорят эти легенды, какая-то связь ощущается с первой встречи, но лишь после первого секса зверь одного может проходить сквозь тело другого. Только физическая близость создает такую степень метафизической.

Я отвела взгляд от этих твердых и вопрошающих глаз, но заставила себя снова в них посмотреть.

— Так что ты спрашиваешь, Рафаэль?

— Даже не спрашиваю, а сообщаю. Сообщаю, что знаю о том, что у вас был с Микой секс, и что Ричард, хотя и бросил тебя и публично объявил, что вы более не пара, будет от этого не в восторге.

Сильная недооценка. Я отодвинулась от Мики, и он отпустил меня, не попытавшись продлить прикосновение. Еще несколько очков в его пользу.

— Ричард бросил меня, Рафаэль, а не я его. У него нет права злиться на то, что я делаю.

— Если он ее бросил, — согласился Риис, — то она имеет право делать, что хочет. Ульфрик может винить только себя.